Гелиос 58. Том 3. Комиссар Поляков - Сергей Сигрин
«Надеюсь сюда они не проникнут, – произнёс комиссар, глядя через слюдяное окно на гуляющие по ночной пустыне электрические разряды. – Так ведь, Теф?»
«Босс может быть спокоен, – мыслеголос Терафима излучал прямо вселенское умиротворение, – изоптеры дело знали и построили свой дом с защитой от квантового шторма…»
«Что?.. Подожди… – перебил его комиссар. – Ты утверждаешь, что мы сейчас наблюдаем то же самое, что может квантовый генератор в браслете?»
«А что, это так удивительно? – сощурился Теф. – Босс умеет запускать торсионный задатчик гелан…»
«Проклятье… – спящая в комиссаре ярость приоткрыла глаза, – эти чёртовы гелане заковали меня в наручники!»
«Чёртовы гелане, хи-хи… – прыснул от смеха Теф. – Босс обладает потрясающим юмором, хи-хи…»
«Чего это ты развеселился? Давай думай, как нам свалить отсюда!» – прошипел Поляков.
«Балгро-гелан, хи-хи… гелано-балгр… У-ух, уморил!» – Теф не обращал никакого внимания на разозлившегося комиссара.
Поляков попытался стянуть с правой руки золотой браслет, но не обнаружил ни защёлки, ни соединителя – браслет был сделан точно по его руке и не мог быть снят.
– Проклятые рабовладельцы! – зло произнёс он и направил разрядники квантового генератора правого браслета на запястье левой руки, представляя, как тонкие переливающиеся лучи потока частиц впиваются в металл и разрывают в нём атомарные связи.
«Э-э… – Терафим наконец успокоился и обратил внимание на Полякова, – ничего не получится – гелане не наивные дураки, а ты не первый…»
«Что?! – опешил комиссар. – Были и другие?»
Теф промолчал. И в наступившей тишине Поляков услышал, как квантовый генератор правого браслета издаёт едва слышные щелчки. Он поднёс правое запястье к уху и прислушался к звукам, идущим из глубины металла. Каждый щелчок сопровождался коротким писком и каждый щелчок раздавался именно в том момент, когда за окном сверкала очередная фиолетовая молния.
«Так они связаны? – сознание комиссара пронзила неожиданная догадка. – Квантовые разряды за окном влияют на генератор, а он через торсионный задатчик вторгается в моё сознание?»
«Мой повелитель невероятно мудр и мысль его подобна стреле, пущенной из лука рукой лучшего охотника, – лучился раболепием Теф. – Прямо в цель!»
«Прекрати дурачиться! Это очень серьёзно! – от проскользнувшей в его голове догадки, Полякову было совсем не до шуток. – Все обитатели этого мира попали под воздействие…»
«И поубивали друг друга, – мрачным голосом закончил за него Теф. – Процессы в здешнем мире вызвали полевые возмущения и, несмотря на всю свою разумность, местные обитатели, обладающие коллективным сознанием, не смогли им противиться».
«А как же древние? – комиссар вспомнил о спрятавшихся в холме веспидах. – Как они устояли?»
«Они выработали какой-то защитный механизм, но… – Теф грустно вздохнул, – дни их сочтены».
Остальную часть ночи они провели в полном молчании. Рассвет обозначил себя робким потоком слабого света через мутное слюдяное стекло. Комиссар размял затёкшие от долгого сидения мышцы и стал пробираться к выходу.
Снаружи было уже совсем светло и едва в воздухе появился серый клубящийся туман, комиссар шагнул в него не раздумывая.
Глава 20
Тёмное тело огромного змея, мерцающее узором из синих, белых и красных звёздочек, неслось сквозь пространство, в котором не было ни начала, ни конца. Комиссару лишь оставалось плотно прижаться к неведомому существу и держаться изо всех сил за костистый гребень.
Субпространственный переход происходил вполне привычно – серый туман, дрожание воздуха, порыв ветра… И вот именно в тот момент, когда порыв ветра должен был смениться привычной вспышкой света, возвещающей о попадании в точку выхода, комиссара что-то подхватило и понесло вперёд через непроглядную тьму. Поляков вначале даже не осознал, что произошло и привычно позвал Тефа, думая, что его напарник ошибся с установкой параметров перехода, но вместо оправданий или очередной шутки он услышал голос. И голос позвал его за собой.
Сколько они летели и куда, Поляков не смог бы определить даже при всём своём желании. Но в какой-то момент комиссар почувствовал, что они остановились. Он, находясь внутри сферы поля преломления, созданной Тефом, висел посреди бесконечного пространства нуль-перехода, а вокруг него сверкали синие, белые и красные звёздочки, расположившиеся в виде узоров, на теле абсолютно чёрного змея.
«Кто ты? – комиссар посмотрел на неведомое существо. – Что тебе надо?»
«Я порождение первородного хаоса, его слуга и его защитник, – голос змея был приятно глубоким и звучал, словно несколько существ говорило одновременно. – На твоей планете нас называют – имуги. Мы хотели посмотреть на тебя. На того, кто наполнил хаос новой жизнью…»
«Этого не должно было случиться,.. – комиссар плотно сжал губы. – Кто-то подменил дестабилизатор».
«То, что произошло – должно было случиться. Хаос превратился в пустыню, а потенциальный слой был перенасыщен и мог выплеснуться неконтролируемым потоком…»
«Значит, это было меньшим злом?» – Поляков смотрел на сверкающие на теле змея звёздочки и думал о том, сколько раз в жизни ему приходилось делать выбор между большим и меньшим злом…
Бандиты отказались сдаваться в руки правосудия. На уговоры мэра они ответили стрельбой из окон. Внутри школы-интерната были заложники, и полицейские знали об этом. Все ждали, время шло, а преступники могли в любой момент сорваться и убить всех обитателей престижного заведения. Сенатор, чей сын сейчас сидел среди заложников в спортивном зале, лично прибыл и предложил крупную сумму за его освобождение. Но бандиты отказались… И тогда за дело взялась спецкоманда полиции. Они пробрались через подвал и вступили в огневой контакт. Клубы порохового дыма, кислый привкус во рту и валяющиеся на полу стрелянные гильзы калибра одиннадцать сорок три на двадцать три миллиметра…
Они немного не успели – преступники забаррикадировались в зале и посадили перед собой учащихся. И тогда они взорвали дверь…
Руководитель спецоперациями лично поблагодарил каждого из команды. Скандал с погибшими учащимися замяли, а сенатору пообещали пожизненное место в верхней палате представителей. Но полные ужаса и недоумения глаза погибших детей ещё долго снились по ночам…
«Нет зла, нет добра – всё зависит от твоего взгляда на события, – произнёс змей. – Ты служил законности, но лишал людей жизни…»
«Я спасал других, защищая их право на жизнь, – произнёс комиссар, – и сейчас делаю то же самое».
«Ты прав лишь с точки зрения твоего восприятия, – согласился с ним змей, – но так ли чисты помыслы твоих нынешних покровителей? Какие цели они преследуют?»
«Они несут свет и гармонию, – убеждённо сказал Поляков. – А я инструмент в их руках!»
«Именно так, – кивнул змей. – Инструмент, на который пришлось надеть оковы, чтобы он не вышел из подчинения, поддавшись своей естественной форме бытия».
Комиссар промолчал – вспышка ярости во время квантового шторма, требовала осмысления, а змей, похоже, знал и о шторме, и о неконтролируемых вспышках ярости:
«Способность твоя чиста, как сам хаос, но является неконтролируемым тобой потоком силы, что может разрушить тебя. В тебе нет того, что может сдержать её… Лишь он уберегает тебя от неразумных поступков…»
«Он? Ты имеешь в виду моего напарника? – догадался о ком идёт речь комиссар. – А разве он меня контролирует?»
«Да, я имею в виду его, – подтвердил змей. – В нём есть очень важная для всего нашего творения черта… И ты знаешь какая…»
«Его шуточки, – усмехнулся комиссар. – Ведь речь идёт о них или есть что-то ещё?»
«Есть что-то ещё, кроме того, что ты принимаешь за несерьёзное отношение к происходящему, – казалось змей улыбается. – И это важно, в том числе и для тебя, и для твоих покровителей гелан. Подумай ещё раз – яркий свет разгоняет тьму, но создаёт чёрные тени».
Синие, белые и красные звёздочки на теле змея засверкали ярче и он исчез в бесконечной темноте пространства, где было начало и соединение всего. Комиссар остался один и лишь присутствие Тефа вселяло в него
